Блатна́я пе́сня (блатной фольклор, блатняк) — песенный жанр, который воспевает быт и нравы уголовной среды, изначально рассчитанный на среду заключённых и лиц, близких к преступному миру. Зародился в Российской империи и получил распространение в Советском Союзе и впоследствии в странах СНГ. Со временем в жанре блатной музыки стали писаться песни, которые выходят за рамки криминальной тематики, однако сохраняют её характерные особенности (мелодия, жаргон, повествование, мировоззрение). C 1990-х годов блатную песню в российской музыкальной индустрии маркетируют под названием «русский шансон» (ср. одноимённые радиостанцию и премии).
Характеристика
Основные черты блатной песни — сюжетность; тесная связь с конкретными жизненными ситуациями, позициями и переживаниями людей криминального мира , кажущийся некоторым ценителям примитивным мелодизм, использование в стихах стилистики разговорной речи и жаргона. Как правило, блатной фольклор не воспевает ни жестокость, ни убийства, в песнях авторы пытаются оправдать представителей криминального мира, рассказывая об их страданиях и человеческих чувствах, например, о любви к матери.
Происхождение
В середине XIX века существовали так называемые «песни воли и неволи», «разбойные», «острожные», «каторжные». Русский писатель Федор Достоевский, сидевший в Омской каторжной тюрьме в 1851—1854, в «Записках из Мертвого дома» цитирует разные её жанровые образцы, почерпнутые им в арестантской среде. Сам термин «блатной песни» возник в начале XX века, с появлением исполнителей подобной музыки на эстраде. В моду вошёл так называемый босяцкий, или рваный жанр, вызванной повышенным интересом в обществе к миру отверженых людей, которые в те времена в публицистике и художественной литературе изображались как жертвы социальной несправедливости, либо как носители бунтарского духа. На сцене МХТ тюремная песня «Солнце всходит и заходит» впервые прозвучала в пьесе Максима Горького «На дне» в (1902 году). Решающее влияние на формирование жанра оказал городской романс.
Времена СССР
Традиционные мелодии российского «блатняка» позаимстваны из ресторанных песен и куплетов, сочинявшихся и исполнявшихся еврейскими артистами в Одессе в начале XX века. В музыкальном отношении (мелодика, аранжировка) эти песни испытали сильное влияние клезмера, прослеживаемое в жанре до сих пор.
В 1923 году в Одессе местный композитор Оскар Строк написал на стихи журналиста и кинодраматурга Якова Ядова песню «Мурка» в стиле классического танго. В последующие годы она стала народной, слова песни изменялись неизвестными авторами, которые добавляли жаргонизмы.Мелодия песни исполняется в воровском притоне главным героем художественного фильма Место встречи изменить нельзя, действие которого разворачивается осенью 1945 года в Москве.
Впервые блатные песни на грампластинках были изданы в 1930-е годы. Исполнял их известный советский композитор и джазмен, уроженец Одессы Леонид Утесов. Одна из таких песен — «Гоп со смыком», написанная в стилизации песен одесситов. В те же годы Утесов по просьбе Иосифа Сталина исполнил во время приема в Кремле вместе со своим оркестром песню «С одесского кичмана». Сталин аплодировал после выступления:
С одесского кичмана бежали два уркана, Бежали два уркана да на волю… В Абнярской малине они остановились, Они остановились отдохнуть…
В 1930-1940-е годы появились песни о страданиях осужденных, находящихся в ГУЛАГ. Песня о людях, содержавшихся в тяжелых условиях в лагерях на Колыме в Магаданской области «Ванинский порт», чье авторство до сих пор вызывает споры, появившаяся в конце 1940-х годов — стала гимном заключенных и была популярна в 1950-е годы.
Другой трагический гимн осужденных, написанный неизвестным автором «Воркута-Ленинград» («По тундре, по железной дороге») появился во второй половине 1940-х годов. В 1930-х годах и начале 1940-х побеги из мест заключения были редки, поскольку обычно жестоко подавлялись — беглецов попросту расстреливали. С приходом в лагеря ГУЛАГ бывших военнопленных гитлеровских лагерей и бывших повстанцев-националистов, прежде всего украинских побеги стали серьёзной проблемой в пенитенциарных учреждениях СССР. Песня поэтизирует стремление к свободе и ненависть к тем, кто охраняет арестантов и осужденных.[8]
Во времена правления Никиты Хрущева и Леонида Брежнева блатные песни, в том числе Леонида Утёсова, уже не тиражировались на грампластинках и по радио не звучали. Один из самых известных исполнителей блатных песен в конце 1960-х — 1970-х годах, выступавший с нелегальными концертами — Аркадий Северный, не имевший опыта пребывания в местах лишения свободы. Исследователи находят отдельные мотивы блатной песни в ранних произведениях Владимира Высоцкого
После 1991 года, коммерциализация и появление термина «шансон»
В 1990-е годы в России появились множество музыкантов и коллективов, исполнявших на эстрадной сцене блатную песню. Ставший известным российским поэтом-песенником, уголовник Михаил Танич, во времена Сталина имевший опыт жизни лагерника в местах лишения свободы, создал одну из таких групп — «Лесоповал», ставшую популярной: её пластинки издавались миллионными тиражами, а выступления демонстрировались ведущими федеральным телеканалами.
В начале 1990 годов, по воспоминаниям режиссёра Москонцерта Сергея Годунова никто не называл блатную песню «шансоном», этот термин использовался лишь в отношении французской музыки. В 1990 году впервые был проведен фестиваль блатной музыки в московском театре Эстрады, названный его организаторами «Гоп-стоп шоу». В 1991 году аналогичный фестиваль прошёл в Санкт-Петербурге, который был назван «Русский шансон. Лиговка −91». К этому времени освободился из колонии строгого режима один из самых известных исполнителей в жанре блатной песни и так называемого «городского фольклора» Александр Новиков.
В середине 1990-х годов на магнитофонных записях миллионными тиражами разошлись альбомы Шуры Каретного, где исполнялись произведения, стилизованные под блатную песню, звучали диалоги, изобиловавшие ненормативной лексикой и рассказы в иронической форме от имени человека, якобы неоднократно отбывавшего наказания в местах лишения свободы. Позже выяснилось что псевдоним «Шура Каретный» принадлежит народному артисту России, актёру московского театра «Эрмитаж» Александру Пожарову, не имевшего уголовного прошлого, но использовавшего один из образов, увиденный им в молодости.
В начале XXI века по отношению к блатной песне, которая звучит по радио и на телевидении обычно употребляется термин русский шансон. Она стала предметом массовой культуры. В частности, песню Мурка — один из символов блатной музыки советских времен в новой аранжировке исполняют даже рэперы.
Символы нового русского «шансона» — песни «Владимирский централ» Михаила Круга и «Ушаночка» Геннадия Жарова, авторы которых никогда не сидели в тюрьме
.
